Это будет цикл картин о портовых городах. Он начат уже довольно давно, но всё ещё только начат.
Пока их три: Севастополь. Мурманск. Владивосток.
И каждый город — это для меня не просто модель, пейзаж. Это очень личная история.
Севастополь
Самая красивая военно-морская база на свете. Мне здесь нравится абсолютно всё.
Белый город, синее море. Каменные лестницы и улицы, водоворотом сбегающие к морю. Краны, камни, волны, чайки. И много моря. Куда ни посмотришь, везде море. Морской фасад, как будто бы и не в бухту, а прямо в открытое море. Хотя, конечно, в бухту. Здесь везде бухты, но эти бухты — они сами как море. А море — это корабли. Черноморский флот, с его миражами великих парусников и броненосцев, флотоводцев, порохового и угольного дыма, побед и поражений, шага матросского строя и «Славянки». Военные моряки в парадной форме, наследники тех, кто лёг в эти холмы, эти волны, и тех, кто ушёл отсюда в свой последний поход. Дамы, разряженные в пух и прах, тоже наследницы… Прекраснейшие бульвары. Раскалённые солнцем набережные. Бесконечные проспекты, волнами взлетающие на холмы и рушашиеся в балки меж ними. И троллейбусы, которые тут, как метро в Москве, склеивают город, неминуемо рассыпавшийся бы без них на кусочки.
«Любимый город может спать спокойно
И видеть сны, и зеленеть среди весны».
Написано вроде бы про другой город, но спето как будто про этот.
Мурманск
Первый раз я оказалась в Мурманске почти случайно, после лыжного похода в Хибинские горы. Мы с друзьями вдруг поняли, что, столько раз бывая рядом, мы никогда не были в этом городе, и так и жизнь пройдёт, а Мурманска мы не увидим. И вот мы сели в поезд, идущий в обратном от Москвы направлении, и утром были на берегу Баренцева моря.
Был прекраснейший зимний день, какой только можно вообразить себе в Заполярье. Голубое небо, мартовское солнце, уже приподнявшееся над горизонтом, сверкающий под солнцем белый снег, мороз, не то чтобы трескучий, но на месте не посидишь. Сугробы выше человеческого роста, до вторых этажей домов. Это даже не сугробы — это зимняя «земля», поверх которой протоптаны тропинки, проложены дорожки и происходит жизнь. Белая земля, белые сопки с цветными крапинками домов, а среди них — совершенно ультрамариновый, какой-то нереальный в этом зимнем обрамлении Севера, незамерзающий Кольский залив, в этой тёмно-синей голубизне которого опрокинута вся эта окружающая белизна, грузовой порт, суда у причалов и на рейде. И мы, наша туристическая группа, которая стоит на холме над городом и растворяется в море…
Мне приходилось потом бывать в Мурманске, но никогда больше я не видела ни там, ни где-либо ещё такого удивительного, такой глубоко-синего моря.
Владивосток
Это для меня ещё один город силы. Город, где я хотела бы родиться.
Давным-давно, ещё в той стране, которой теперь уже дважды как нет, в этом городе появилась на свет моя бабушка. Она потом всю жизнь считала себя дальневосточницей, и частенько говорила так: «У нас, на Дальнем Востоке…». Потом много чего произошло, и семья покинула этот юный город, как оказалось, навсегда.
Меня всегда тянуло сюда, пока, наконец, мечта не осуществилась. Я бродила по этому такому странному, такому непривычному, но вместе с тем какому-то удивительно родному и словно знакомому городу, с затрёпанной тетрадкой, и пыталась за три дня впитать то, на что нужно три года…
Если смотреть на город сверху, то видишь буйную зелень парков, светлые здания, крыши старинных домов под ногами, лес кранов и мачт внизу и корабли на рейде вдалеке, сопки, возвышающиеся над всем этим зелёной волной и обрывающиеся где-то каменистыми лбами. И море, море, море. Похоже на Севастополь?
Но Владивосток, он другой. Севастополь — это как парадно-выходная форма, с белыми кителями, кортиками, с белыми платьями на набережной, платочками на пирсе… А Владик — форма повседневная, или даже рабочая, в машинном масле, солярке, в вечном дожде, тумане и штормах. Будни. Другое, совсем не парадное море. То серо-туманное, то призрачно-голубое, пробрызганное облаками, небо. Вот ржавый бок старого эсминца, к которому прижался тоже ржавый, просоленный бок «рыбака». Ржавого цвета то ли вода, то ли солярка… Иногда блеснёт, преобразив мир вокруг и напомнив о широте Италии, солнце. Но занавес снова закрывается, темнеет, и начинается бесконечный дождь…
